Дело о Чертовом зеркале - Георгий Персиков

Наступила пауза. Родин поглядел на распростертого Ивана, который потихоньку начал ворочаться, и вдруг со злостью подумал, что главная подлость лорда – нарочная или нет – заключалась в том, что основным подозреваемым вдруг стал Иван Гусев.

– Но ведь этот юноша, Иван, ведь он ваш коллега, историк…

– Да-да, получилось немного некрасиво. Ну что уж с нами поделать? Ваш Смородинов куда кровожадней оказался! На моих руках крови немного, а он, вспомните, хотел всех нас прикончить!

– Господина Смородинова уже покарало Провидение, – ответил Родин, глядя по сторонам.

Торопков уже занял отличную позицию справа – он укрылся за деревом и положил ствол нагана в ложбинку между камней, закамуфлировав его сломанной веткой. Федынский нашел двустволку и, держа ее на вытянутых руках, карабкался по крутой тропинке на высокую горку, где определили его пост.

– Он умер? Отлично, туда и дорога старому неудачнику. И предатель Хью пусть горит в последнем круге ада вместе с Иудой, Каином и Брутом. Трусам и неудачникам там самое место. А вот победителям достается все. Так было, есть и будет.

При этих словах Федынский улегся под засохшим кустом можжевельника и устремил ствол в сторону берега. Сыщик бешено закивал Родину, так что со лба у него полетели капельки крови. Он начал показывать что-то пальцами, но Георгий в тайных знаках казачьих пластунов не разбирался и понял одно: надо начинать атаку, пока лорд не уплыл на приближающихся, судя по звуку, шлюпках. Как всегда бывает, именно тут в голове Родина вдруг созрел очень важный вопрос:

– Сэр, я могу понять страсть ученого, которая толкнула вас к преступлению. Но я не могу понять вашу заинтересованность в чертежах новых вездеходов. Неужели тут замешана рука разведки?

– Сэр, я подданный Британской империи и не собираюсь отвечать на ваши нелепые вопросы, – ответил сэр Эндрю. – Тем более вы не в таком положении, чтобы что-то от меня требовать!

– Но и вы тоже! – парировал Родин.

– Довольно! Лодки уже на подходе! – вдруг прервал беседу лорд. – Что вы затеяли, господа? Развели какой-то индейский костер, кому вы тут знаки подаете? Море чистое, дорога пустая…

– Пока вы тут лясы точили, уж роты наших чудо-богатырей подошли! – гаркнул сыщик, взводя курок. – А ну, ребята, покажем им, где раки зимуют! Цельсь…

– Мистер Мак-Роберт, – крикнул Родин, – пока не пролилась кровь, сложите оружие! Верните ларец! Это достояние Российской империи!

В ответ лорд захохотал.

– Этот камешек уже пролил реки крови! А прольются еще моря! Мои…

В этот момент Торопков выстрелил, а вслед за ним – дуплетом – Федынский. Родин поостерегся высовываться из-за камня и пальнул пару раз не глядя.

Вот тут-то все и началось. Лорд пару раз что-то крикнул по-валлийски, и на камни обрушился шквал огня. Стреляли из пяти или шести винтовок: пулями мелкого и крупного калибра, дробью и картечью. Отовсюду полетели мелкие камешки, пыль и крошево. Родин вжался в землю, накрыв собой трепыхающегося Ивана, чтобы тот вдруг не поднял голову. Торопков хохотал и отстреливался, ловко и умело меняя позиции. Федынский стрелял редко: долго перезаряжал свою двустволку. Со стороны моря раздались крики.

– Есть! – закричал Федынский. – Одного подбил!

– Наддай, братцы, – орал Торопков. – Уходит лорд!

С трудом придерживая порывающегося встать Ивана, Родин нашел между камней щель и осторожно туда выглянул. Лорда, не выпускавшего из рук ларца, уже перенесли в шлюпку двое здоровяков, пока еще четверо палили из винтовок по скалам, где засели сыщик и Федынский. Обе шлюпки медленно начали отчаливать: теперь число гребцов сократилось, один остался на берегу с пробитой головой, другой был ранен в плечо и не мог управляться с веслом. На одной шлюпке гребли два человека и один отстреливался, на другой на весла сел лорд и двое стреляли. Мак-Роберт греб быстро и умело, и вскоре его шлюпка устремилась вперед. До мыса, за которым ее было не достать, оставалось около ста саженей.

– Уйдут ведь, Георгий Иванович! – громко зашипел Торопков, перезаряжая свой наган. – Пальните вы в этого старикашку. Вы ведь стрелок от Бога!

Родин взял лорда на мушку и долго думал, нажимать ли ему на курок. Наконец он перевел длинный ствол своего грозного оружия чуть пониже и выстрелил шесть раз. Два стрелка скорчились от боли и опустили свои винтовки, а в борту шлюпки ниже ватерлинии образовалась огромная дыра. В нее с засасывающим хлюпаньем хлынула вода.

– Вычерпывайте воду, олухи! – завопил лорд, удесятеряя усилия.

Вскоре первая, а за ней и вторая шлюпка скрылись за мысом. Обе яхты снялись с якоря и поплыли к шлюпкам, чтобы подобрать своих людей и лорда.

Торопков зло чертыхнулся.

– Упустили! И камень упустили, и убийцу упустили! Что теперь полицмейстеру скажем? Вон, Гусева одного приведем, это же позор!

– Нет, не позор. У нас два тела имеются, – вытирая пот, указал Родин. – Стало быть, выйдем на английского резидента, кто помогал лорду. Ну и самое главное – разоблачен шпион! Это куда важнее, чем убийца толстосума.

– Да, первого я подстрелил прямо в сердце, – согласился Торопков. Он встал в полный рост и, прищурившись, смотрел на труп в белом кителе, который прибой трепал о берег. – А вот второго наш добровольный помощник укокошил. Ну вот, господин Федынский, а вы говорите, что стрелять не умеете. Вон как шпиона-то сняли!

Но неудавшийся горный инженер был мертв. Пуля вошла ему точно в лоб, там, где индуисты рисуют «третий глаз».

* * *

Когда шаги спасателей стихли, Денис Трофимович Смородинов, заключенный в небольшую келью из обломков камней, ловко поднялся на ноги, отряхнулся, вынул ватно-марлевую повязку и ловко завязал веревочки на затылке. Затем он извлек из рюкзака альпеншток и, разгребая им груды мелких камней, пошел в глубину завала.

После того как в сокровищнице взорвался воспламененный газ, рухнули деревянные столбы, подпиравшие потолок, и по полу прошла огромная трещина. Не прошло и секунды, как каменная плита, служившая полом, раскололась надвое, и все, кто находился в пещере, провалились вниз. Как оказалось, вся скала была изрыта множеством подземных ходов и пещер – как естественного происхождения, так и вырытых руками неудачливых кладоискателей и генуэзских архитекторов гирейской сокровищницы, чтобы этих кладоискателей запутать. В один из таких подземных ходов, заканчивающийся маленькой пещеркой, провалились участники экспедиции. На их счастье, от сильного взрыва произошло легкое смещение каменных плит, и из пещеры открылся выход в узкую расщелину, а оттуда – на Карадагский шлях.

По словам естествоиспытателя Федынского, он изучал северный склон Чертова Зеркала и услышал шум от взрыва и грохот обвала. Увидев, как из расщелины с грохотом полетели камни, Дмитрий Карлович устремился туда и сразу увидел распростертое тело Гусева: как видно, адъюнкта отбросило взрывом дальше всех, а вместе с ним и злополучный ларец. Приведя в чувство Ивана, Федынский вместе с ним разобрал завал и извлек на свет божий всех, кроме мертвого Хью, навеки оставшегося в сокровищнице, и профессора: гигантский валун отрезал ему выход, замуровав в пещере.

– Ничего, ничего, – хихикал профессор, пробираясь по узкому лазу, – природный газ тут уже весь выветрился, вяленой рыбы мне хватит на неделю, воды из фляжек на целых две. Как все удачно сложилось! Для всех Денис Смородинов умер, и об этом можно было только мечтать! И никто мне не помешает разыскать ларец с «Зеркалом шайтана»! Ну и выход из этого лабиринта я смогу найти, и не в таких подземельях лазил! Что здесь такого? Чуть побольше Наровчатских пещер!

Дальше лаз сужался, и Смородинову пришлось встать на четвереньки, а потом и вовсе ползти. Неожиданно он оказался перед развилкой, а когда выбрал правое ответвление, то вскоре понял, что дальше ему не пролезть. Пришлось ползти задом наперед, а потом сменить направление, чтобы через несколько саженей опять оказаться перед развилкой.

«Да, не так-то тут просто. Пора отмечать мой путь, а то недолго и заблудиться», – решил старик, с трудом протискивая руку в рюкзак за мелом. Он все пытался храбриться, но в душу постепенно начал проникать ледяной страх, сжимая желудок и ступни ног. После долгого безуспешного ползанья он снова уперся в стену. Налобный фонарик начал мигать. Да и дышать становилось все труднее и труднее.

– Ну что, Дениска, старый грешник, атеист и богохульник, похоже, пришло время помолиться, – прошептал он. – Да, расплата должна быть именно такой. Умереть в двух шагах от алмаза, который ты искал всю жизнь. Всю твою никчемную жизнь. Не надо было тогда перерезать эту чертову веревку… не надо было убивать Афоню Гусева… Был бы он жив, и, может быть, все бы закончилось иначе… И кто, черт побери, выстрелил в этой пещере? Ведь я-то не стрелял…